Методики раннего развития детей. Система Никитиных. ч.1

Ошеломленные неожиданно открывшимися огромными возможностями раннего детского возраста, мы увлеклись проблемой: какого уровня может достичь ребенок в своем физическом и интеллектуальном развитии? Считали: самое главное – ум и здоровье, а остальное само собой приложится. Когда нашему первенцу было года полтора, мы обучали его самостоятельности таким образом: если он попадал в трудное положение (упал или не мог что-то достать), мы "не обращали на это внимания", не помогали ему, несмотря на все его слезы и вопли, – пусть сам учится выбираться из трудностей. И добивались успеха: малыш сам выбирался из затруднения. Но, сами того не подозревая, мы учили малыша... не считаться с остальными. И не только этому.

Когда подрос второй сын, мы с ним поступали так же. И вот однажды младший плачет от ушиба и испуга, а его трехлетний брат даже не смотрит в его сторону – точь-в-точь как мы, взрослые. Тут было просто равнодушие, безразличие к слезам брата. Это неприятно поразило меня. Тогда-то я и взглянула на себя, на нашу "воспитательную меру" со стороны и поняла, почему она подчас раздражает окружающих. Иногда за простую оплошность мы долго "воспитываем" ребенка, говоря: "Ты не нужен мне такой!" Он ищет у нас понимания и помощи, а получает – за простую оплошность – самое жестокое наказание: от него отказалась мама. Он протестовал как мог, а я... даже не пыталась его понять, шла в своих действиях из каких-то затверженных правил, а не от ребенка и его состояния.

Пожалуй, с этого "урока" и началась моя материнская учеба, не прекращающаяся по сей день: я учусь понимать своих детей! Ну и сильно же у нас, взрослых, чувство превосходства по отношению к детям, непоколебимой уверенности в своей правоте. Любое возражение кажется наивным и бессмысленным: что он понимает, что знает, чтобы возражать?! А вот когда допустишь, что он может знать то, о чем ты и не слыхал, что у него ум непосредственней, живей, прислушиваешься к его мнению и удивляешься: "А ведь молодец! Получше меня сообразил!" Честное слово, очень приятно, оказывается, поучиться чему-то у своего сына, даже маленького. Это поднимает обоих в глазах друг друга и... даже в собственных глазах.
Неприкасаемое время занятого человека.

Мой совершеннолетний сын: "Я считаю, что это вообще хорошо – слушать споры: интересно сравнивать доводы, самому находить решение, независимо от того, кто как сказал. Ведь вы не заставляли меня и всех нас обязательно высказываться, и не нужно было ни к кому подлаживаться – вот это-то и было здорово. Это, наверное, хорошо учит мыслить. Помнишь, в Древней Греции так учили молодых: они присутствовали при спорах признанных мудрецов, но сами не принимали в них участия, не обязаны были присоединяться ни к той, ни к другой стороне. И так учились думать". Это было замечательно! Я просто воспрянула духом. Оказывается, дело было не в том, что мы спорили, а в том, какое участие в этом принимали дети. Они были свободны в своих размышлениях и высказываниях.

Мы довольно длительное время не догадывались о простом: каждый, даже самый маленький человек нуждается в таком времени, когда он полностью предоставлен самому себе, его не дергают, к нему не лезут, то есть ему не грозит вторжение извне. И чем старше ребенок, тем нужнее ему это неприкасаемое время. Желательно с самого начала установить такой порядок: занятого человека отвлекать без крайней необходимости не следует. Это тоже проявление той самой заботы, в которой нуждается и большой, и маленький человек.